Разговор начистоту
Концерт Александра Розенбаума — это разговор глаза в глаза со зрителем без спецэффектов и прочей мишуры. Неизменной деталью образа артиста уже многие годы являются очки. О своих предпочтениях и взглядах на альтернативные методы коррекции зрения Александр Яковлевич поделился с нами во время беседы на своей репетиционной базе на Васильевском острове.
— Александр Яковлевич, у вас большая коллекция оправ?
— Их у меня много. Вы же понимаете, что при том разнообразии оправ, которое есть сегодня, очки стали таким модным аксессуаром, что их надевают даже люди с нормальным зрением. А поскольку я миопический астигматик с шести лет, то я с детства в очках, за достаточно большим перерывом, но это отдельная история. А вот с года восемьдесят третьего — восемьдесят четвертого я их не снимаю.
— Вам идут очки.
— Ну, да, они мне идут, но я хорошо себя чувствую и в очках, и без них. Для мужчин очки — такая же статусная вещь, как хорошие часы или ремни. Но для меня это не просто игрушка — для меня это жизнь, в отличие от людей, у которых хорошее зрение.
— Но вы же не сделали операцию.
— Я не сделал операцию, потому что я доктор. И чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что любое вмешательство в организм, даже самое простое и сделанное самыми лучшими докторами, не является правильным решением, если можно не вмешиваться. Другое дело, если нельзя побороть заболевание без оперативного вмешательства. А если можно жить без него, то лучше без него.
— Вы помните свои первые очки и кто их вам купил?
— Нет, я не помню свои первые очки, да и что мне их помнить. В то время они были одни: была одна-единственная оправа для детей на всю двухсотсорокамиллионную страну. Все дело в том, что у меня были сложные отношения с очками. История была следующая: сначала мне капали атропин, и три дня я практически ничего не видел; потом месяц с лишним делали миопические стекла, а потом я эти многострадальные очки бил в два-три дня. Поэтому я очки в школе практически не носил. Да и в институте тоже. Я прекрасно себя чувствовал и без них. И это не потому, что я стеснялся. Я вообще в этой жизни ничего не стесняюсь, кроме, может быть, каких-то неправедных дел, которые бывают у каждого человека время от времени. А ни очков, ни лысины своей я никогда в жизни не стеснялся, меня это совершенно не волновало. Так вот, в силу того, что очки я постоянно бил и их надо было долго делать, я без них обходился — и стрелял, и бегал, и прыгал.
— Вы стреляли с астигматизмом без очков?!
— Я и сейчас могу без очков стрелять. Ну, не со ста пятидесяти — двухсот метров, но метров с тридцати — пятидесяти я попаду, куда надо, без вопросов. Но в очках лучше.
— И как случилось, что вы все-таки стали носить очки?
— Когда появились первые салоны Vision Express и быстрый подбор очков в салонах, ко мне в Петербург приехала моя троюродная сестра из Москвы. Несмотря на дальнее родство, мы с ней очень близкие люди, а у нее очень большие проблемы со зрением. Я решил сделать ей что-то приятное и повел ее в «оптику». На тот момент я уже зарабатывал приличные деньги — это была, наверное, середина восьмидесятых. К сожалению, мы ей там не нашли ничего, кроме луп, потому что у нее минус двенадцать, если не больше, — она инвалид по зрению. А меня девочки уговорили подобрать очки и сказали, что они будут готовы максимум через неделю. Мне подобрали очки, и я понял, что я ни черта не видел в этой жизни! Через неделю я уже был с очками, и с тех пор я ношу их постоянно.
— А вы не помните, в каком салоне это было?
— Не помню, где-то на Садовой.
— У вас есть какие-то любимые «оптические» марки?
— Вы знаете, их очень много. Я могу сказать, что постоянная моя продолговатая оправа, ей лет пятнадцать — семнадцать, — это Alain Mikli. Такую модель, к сожалению, уже не выпускают сейчас. Она стала моим лицом: я в этой оправе фотографируюсь для афиш и часто выступаю; хотя, конечно, есть и множество других. Я люблю вот такие «кругляшечки» (речь идет об оправе Giorgio Armani. — Примеч. ред.), очень мне нравится Tom Ford, и еще интересные оправы у Armani. Очень много хороших марок. Но у меня есть четкое разделение: для дали я ношу стильные очки известных марок, а вот очки для чтения я ношу «дедушкины», как я их называю. Мне нужна роговая оправа, чтобы я в нее «сел», как в кресло, чтобы она была большая. Мне наплевать, как я выгляжу в этих очках, — мне важно, чтобы мне в них было уютно и удобно читать. Я люблю, как старый дядя, взять очки большие, роговые, мягкие, теплые… В них сел и читаешь себе Диккенса на ночь.
— А контактные линзы вы пробовали носить?
— Нет. Еще раз говорю: я против всякого вмешательства в организм, даже минимального — такого, как линзы. Как вы понимаете, врачи — это мои родные люди, и среди моих очень родных людей есть и офтальмологи. И у всех самые разные мнения: кому-то это интересно, кто-то говорит, что линзы — это потрясающе и здорово, а кто-то с этим не согласен. Я тоже среди прочего доктор, и хочу сказать, что я к своей слизистой, к своей роговице ничего инородного прислонять не стану. Если это будет смертельно нужно, то тогда уж деваться некуда. Но если я могу носить очки, которые меня иногда и украшают (будем говорить без ложной скромности), то на что мне сдались эти линзы? Я и без очков вижу все нормально. Когда мне нужно — я надеваю очки, когда не нужно — снимаю. Это удобно, безопасно, гигиенично. Зачем мне эти линзы — вталкивать в глаз, выталкивать? Поскольку это инородное тело, как бы вы к этому ни относились и что бы вам ни говорили. А я считаю, что, если можно обойтись без него, я лучше так и сделаю. Если бы мне очки не шли и они бы меня как-то резко уродовали, тогда можно было бы что-то придумывать. Как я уже сказал, да и вы сами знаете, сейчас люди с абсолютным зрением покупают себе очки, чтобы придать лицу солидности или сексуальности — кому что нравится.
— Вы чаще покупаете очки в России или за границей?
— В России сейчас колоссальные салоны есть, но за границей «репертуарчик» поинтереснее бывает. Это не значит, что у нас нет хороших салонов с прекрасным выбором, но я часто покупаю очки на выезде. И сейчас вот купил пару-тройку хороших очков.
— Каких, если не секрет?
— А вот, такие симпатичные солнцезащитные очки Armani.
— Как вы выбираете очки: ищете какую-то конкретную марку или покупаете то, что понравилось с эстетической точки зрения?
— Конечно, то, что понравилось, а как же их еще их выбирать? Я хожу, смотрю, что есть интересного, мне нравится сам процесс. Вот так мы гуляли с Гришкой (Григорий Лепс. — Примеч. ред.), зашли и купили себе несколько штук.
— Кстати, Григорий Лепс выпустил собственную линию очков. А вы не хотели бы выпустить свою?
— Нет, не хочу. Гриша — сумасшедший фанат очков, поэтому он и затеял это дело. А я просто любитель хороших очков.
— А в вашей коллекции уже есть очки из линии Григория Лепса?
— Есть пара экземпляров. Вообще, мы с ним «даримся» очками. Мы с ним очень дружим, ну и как очкарикам нам есть что обсудить. Вот сейчас я ему приготовил круглую оправу Tom Ford. Жду, когда мы встретимся, чтобы подарить.
— Мы снимали ролик об очковой моде на улицах города и были удивлены тем, что большинство людей носят Ray-Ban. Как вы относитесь к этой марке?
— Лично я не поклонник Ray-Ban. Да, это неплохие очки, но они «вечно модные полицейские», а я не полицейский, я музыкант. Мне нужно что-то поближе к Джону Леннону, скажем так. Рок-н-ролл у нас должен быть какой-то. Я купил замечательные темные очки Beatles (коллекция The Beatles Yellow Submarine Eyewear компании Revolution Eyewear. — Примеч. ред.), у них совершенно сумасшедший дизайн, и я их просто обожаю. Купил совершенно случайно в Греции, на маленьком острове, в салоне оптики. Я всегда захожу в «оптику» в поездках, мне интересно посмотреть, что есть новенького.
— А в Петербурге есть какие-то любимые салоны?
— В Петербурге я редко захожу в «оптики». Хотя мне сделали очень хорошие круглые очки Tom Ford девочки из салона на Большом проспекте Петроградской стороны. Линзы мне делает только Наташа (Наталья Колабанова — Примеч. ред.), очень хорошие стекла, тоненькие. Вот эти мои очки (круглая металлическая оправа Giorgio Armani. — Примеч. ред.) — просто невесомые, я их совершенно не чувствую и ношу с большим удовольствием.
— Вы никогда не выступаете на сцене в темных очках?
— Нет, никогда.
— Многие музыканты говорят, что это не просто дань моде или какой-то имидж, а защита глаз от софитов.
— Видите ли, в чем дело: если я сейчас вдруг надену темные очки, это будет выглядеть по меньшей мере странно, а попросту говоря — как «понты». У меня как у артиста есть определенная репутация и — ненавижу это слово — имидж. Но самое главное — люди должны видеть мои глаза, когда я исполняю свои песни. В данном случае это такой же мой инструмент, как и голос. Только глядя людям в глаза, можно передать энергию и донести то, что я хочу сказать своим творчеством. Пока мне здоровье позволяет не надевать темные очки. Хотя иногда очень хочется, потому что рампа не щадит глаз и свет иногда лупит, как прокурорская лампа. И рампа не одна, а их пятнадцать — двадцать, и свет просто убивает, но искусство, как говорится, требует жертв.
На такой, можно сказать, жизнеутверждающей ноте закончилось наше интервью, а Александра Розенбаума уже ожидали его музыканты в репетиционной. Мы благодарим Александра Яковлевича за интересную беседу, желаем больших творческих и личных успехов и, конечно, крепкого здоровья.
Беседовала Лариса Дрибас